— Итак, Артем, откуда у вас такая страсть к Днепру?
— Я родился здесь, а когда мне было 4 года, мы переселились на жилмассив Тополь там я рос, и там в 1997 г. произошло событие, которое очень сильно на меня повлияло, — масштабный оползень, разрушивший многие здания.
— Да, я очень хорошо это помню.
— После того стресса я определился, чем мне интересно заниматься, хотя рациональное осознание пришло уже позже. Тогда каждого топольчанина это коснулось. Мы тоже эвакуировались, и я очень эмоционально это воспринял. Дети же обычно мечтают, чтобы их школа рухнула, а я рыдал. На самом деле многие дети скучали и плакали тогда, ведь это вид, к которому ты привык, — и вдруг он исчезает. Ты приходишь на место, где почти вся твоя жизнь прошла, и чего-то важного там нет. Огромная потеря. Уже 23 года прошло, до сих пор помню Тополь до катастрофы, даже сейчас туда прихожу и чувствую эту пустоту. Вы не участник событий, для вас это может быть обычное место, пустырь, автостоянка. А я до сих пор помню энергетику этого места.
И вот после оползня я начал исследовать историю города, историю его ландшафтов. Стал искать вырезки из газет. Уже в 12 лет были задатки то ли исследователя, то ли журналиста. Действительно было интересно все это собрать — видео, фото. Тогда ведь не было интернета, все хранил в конверте. Моя первая статья появилась уже в 1998 г. Затем, когда стало больше ресурсов, начал все оцифровывать и публиковать. Увидел интерес людей к этому. Конечно, меня это стимулировало. Моя любовь к городу проявляется в том, что я делаю.
— В СМИ вас идентифицируют как историка. Вы же отрицаете это определение. Почему?
— Потому что я не владею тем объемом информации, которым оперируют историки и краеведы. Краеведы изучают хронологию, углубляются в архивы. Вот, например, я не могу сказать, какой указ издал князь Потемкин в 1700…каком-то году. Я не получаю удовольствия от этой информации. Я, конечно, прочитаю то, что мне понадобится, но запомню не так, как город мне скажет. Я изучаю его по деталям, по следам, по останкам. Город сам мне рассказывает свою историю. На самом деле город общается со всеми своими жителями, но далеко не каждый это замечает. И я не до конца это замечаю. Я сейчас как раз на той стадии, когда учусь это все видеть и стараюсь показать это людям, заинтересовать их, чтобы они с Днепром общались. Поэтому воспринимаю себя не как историка, а как исследователя.
— А о современном городе что-то делаете?
— Да. Я восхищаюсь городским транспортом. Сайт днепровского метрополитена сейчас функционирует как официальный, но на самом деле это мой авторский замысел. Словом, у меня несколько проектов, но они по тематике все равно связаны с городом.
Что меня еще интересует: почему город именно такой, каким мы его видим сейчас? Это люди его сделали таким или наоборот — людей такими сделал город? Такой философский вопрос. Вот Одесса: там есть своя изюминка, свои традиции. И люди там другие, а почему они такие? Значит на них город повлиял. То же самое во Львове. Или все же ментальность сказалась? А у нас нет этого баланса. Город и люди не дополняют друг друга. У нас все в нейтральной плоскости, ни о чем.
— Почему, по вашему мнению?
— Во-первых, потому что город разрушали войны. Во-вторых, переселения. Население города менялось несколько раз. У нас нет этого скелета традиций, как в той же Одессе. Именно такие уникальные черты побуждают любить город, и он соответственно становится лучше. Вот я и пытаюсь окружающих заинтересовать. Так, Днепр не такой яркий и интересный, а все равно заслуживает лучшего отношения.
— Так в чем можно найти эту уникальность? Космическая столица, индустриальный колорит не подойдут?
— Я в этом ничего слишком особенного не вижу. Ну хорошо, строим ракеты. Но сейчас город в этом смысле не выделяется, ракеты не запускает. Это все — отголоски прошлого. Какая-то жизнь там теплется, конструкторское бюро ПМЗ принимает участие в некоторых проектах — но это минимум. Из него «фишку» не сделаешь. Ракетная, космическая столица — больше память об СССР. То же самое и в отношении индустриального центра. Это тоже советское наследие, и чем там гордиться? Тем, что все дымится, все воняет, что экология разрушена? Тоже не то. Я реально ничего глобального не нахожу. Потерялось, забылось.
Я город люблю, но когда спрашивают «за что?», для меня это сложно. За красивую набережную? Но такие набережные во многих городах есть. Здесь скорее ответ такой: я люблю город за то, что он общается со мной.
ОБЩЕНИЕ
— А каким образом Днепр с вами общается?
— Да хотя бы этим забором, который мы только что прошли. Если в центре строители выкопали траншею, они не обратили внимания на стенки этой траншеи. А на них виден культурный слой, видна мостовая на глубине полметра-метр. Мы можем представить, что здесь, на метр ниже, была улица. Вот в такой детали — момент общения. Или иду по городу, вглядываюсь в здания, пытаюсь понять, как они могли функционировать, для чего они здесь.
— То есть у вас происходит диалог с городом, который вы не знаете за что любите.
— Ну вот я как раз на той стадии, когда пытаюсь это понять.
— Давайте тогда о деталях. Есть ли у вас особенно любимые места в Днепре?
— Очень люблю дворы. Люблю Троицкую улицу. Там древняя брусчатка, остатки исторических кварталов. Я захожу во двор какого-то маленького домика, а там особая обстановка, свой уют, и появляется ощущение, как будто зашел в чье-то жилище. Какой-то столик, сделанный еще в 1960-х чьим-то прадедом, затертый до зеркального блеска, белье висит прямо как в Одессе. В каждом дворе что-то свое. Люди поколениями создавали свой маленький мир. Мне удивляются, чувствую, что они не привыкли к такому вниманию.
Еще очень люблю нижнюю туннельную балку возле массива Победы. Если у меня плохое настроение, иду туда гулять. Там река, воздух, зелень, воздух более влажный, прохладный. Осенью и весной там невероятно красиво. Видно, что люди там совершенно иначе себя чувствуют.
— Видно, что вы смотрите город ногами, так сказать.
— Я очень много хожу. Живу на Левом берегу, почти на Левобережном массиве, и оттуда хожу пешком. Иногда прогулка занимает до 5 часов. Могу себе выбрать маршрут, например, через Амур, по Амурском мосту (Амурский или Старый мост соединяют Центральный и Амур-Нижнеднепровский районы Днепра. — Д.Д.). Там тоже есть детали. Если обратить внимание на воду около 2, 3, 4, 5-й опор, то остались деревянные опоры. И все думали, я в том числе, что это остатки деревянного моста, который был после войны. На самом деле нет.
— А что же тогда?
— Это меня с детства интересовало. В конце концов я собрал материалы и обнаружил, что это временные опоры, которые использовались при восстановлении моста после войны, в 1955 году я написал большую статью по этому поводу. То есть вот пример: заинтересовался, начал копать, узнал, получил удовольствие. Таким образом город со мной общается посредством своих жителей, может даже и не понимали ценности информации, для меня — настоящее сокровище. И я подал ее так, что людям тоже стало интересно. Возможно, тоже будут искать такие подробности.
ИЗ ВОЗДУХА
— Один из методов исследования города, который вас прославил, — историческая аэрофотосъемка. Как вам такое пришло в голову.
— Это просто колоссальный источник информации. Ценная трофейная немецкая аэрофотосъемка с 1941 по 1944, которая находится в американском архиве, к ней можно получить доступ, заплатив определенную сумму. Оказалось, что снимков города — сотни. Понимаете, до какой степени это уникальный материал? А я покупал еще и спутниковые снимки. Можем видеть, как Днепр менялся, как разрушался, как восстанавливался. Вот еще и поэтому меня ошибочно считают историком, потому что больше работаю с таким материалом. Фотографии дают ответы… Следы прошлого остаются, и их очень хорошо видно на таких фотографиях. Например, видно Попову косу возле Монастырского острова. Когда взорвали ГЭС, он обрел свои первоначальные гигантские размеры. Для меня это был шок. Я что-то раньше слышал, но теперь увидел.
Так же у меня получилось найти расположение Лазаревской церкви. Если просто смотреть на фото, то мы ее видим посреди кладбища. Но мы не обратим внимание, что она стояла не на месте кургана. Посмотрим это только если наложим современный снимок на архивный. Только благодаря этому мы и узнали, что это место немного смещено.
— И тем самым вы породили целую сенсацию.
— Не то чтобы сенсацию… Этим занимались историки, у них были свои обширные исследования. Догадывались, что церковь стояла не под курганом. А когда у меня появилась аэрофотосъемка, я применил свои знания по программированию и синхронизации и закрыл этот пазл, который они складывали длительное время. Здесь заслуга не только моя, но многих исследователей.
— Вы продолжаете работать с этим материалом?
— Мне хотелось смотреть на эти снимки не просто статично, а добавить интерактив. Потому что в таком режиме их воспринимать проще, и выглядят они эффектно. Мы сразу можем сравнить виды города в разные годы на одном экране. Историки очень способствовали этой идеи, продвинули меня в программу «Культурная столица» — таким образом я получил деньги на финансирование проекта Oldmaps. Это необходимый ресурс для города. В мире есть аналоги, но я сделал это в своем стиле. Сейчас разрабатываю аналогичные ресурсы по Кривому Рогу, по Никополю, по нашим знаменитым порогам: мы можем увидеть Ненасытец и каналы, которые на аэроснимках видны, так как вода ушла. Для историков, краеведов — очень важный материал.
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР
— Кстати, если сравнить Днепр конца 1990-х и сегодня — какое впечатление складывается?
— Город изменился в лучшую сторону, но я разочарован в людях.
— Почему?
— Потому что ничего не делают, способны только жаловаться. Можно даже и локально что-то сделать, как те жители старых дворов. Вы же живете здесь, сделайте для себя комфортную обстановку! С тем же мусором наведите порядок. Вся Тоннельная балка в мусоре. В таком красивом месте должен особый психологический режим включаться… Люди не чувствуют города, живут — как гости, стремящиеся уехать. Понимаю, что здесь хуже, чем где-нибудь во Франции. Но, господа, здесь можно что-то сделать.
— Вы можете себя назвать урбанистом?
— Их идеи мне очень близки. Урбанисты хотят сделать город удобным для людей — потому что он абсолютно неудобный. Это такое же наследство СССР, где города строились не для людей. Такое впечатление, что в Советском Союзе не было беременных, родителей с колясками, инвалидов. И обычных людей тоже — при таком построении любой может травмироваться, просто идя по улице. Урбанисты пытаются перенимать опыт развитых стран.
— Учитывая сказанное, каким бы вы хотели видеть Днепр?
— Удобным в первую очередь. Только сейчас у нас начинают думать в этом направлении. Но приспособить советскую инфраструктуру нереально. Только полностью перестроить. Вот почему подземные переходы сделаны именно под таким углом? Даже если сейчас сделать пандус, толку не будет, потому что там огромный угол спуска. То есть сразу делали неправильно. Власти европейских городов еще в 1970-х поняли, что они движутся не в том направлении. Сейчас там приоритет отдан рядовым жителям, велосипедистам, городскому транспорту, удобству. А у нас, наоборот, приоритет отдан автомобилистам.
— Все совсем плохо?
— В Днепре к урбанистам стали прислушиваться. Мэрия, соответствующие департаменты с ними консультируются. В частности, главный художник Днепра уже второй год пытается убрать рекламные вывески с фасадов, и это заметно. Есть изменения с парковками. Работаем понемногу.
ЛЮБОВЬ
— Какие планы дальше?
— Очень заинтересован развивать проект Oldmaps. Хотя и нет от него большой отдачи, он некоммерческий, но собрал вокруг себя людей, которым это действительно интересно, они сбрасывают мне пожертвования на новые материалы, которые я публикую на сайте. Я вижу этот интерес и это меня стимулирует продолжать. Думаю, сейчас отправиться на новый грант от города, чтобы мне больше места дали, буду развивать свой Телеграмм-канал. Людям нравится мой стиль подач информации. На самом деле старых фотографий города очень много, но я очень избирательно подхожу к контенту. Из 100 фотографий выберу всего две, но максимально информативных. Недавно была история: стандартный вид днепровского парка Глобы с пешеходным мостом. Сотни таких фото есть. Но именно на этом снимке по мосту едет машина. А таких фотографий существует не более трех. Получается, улица, которая проходит через мост, была ранее проезжей. Просто очень удачное стечение — именно в тот момент, когда фотограф спускал затвор, проезжал маленький автобус. И подобных фотографий, повторяю, не очень много. Но я вокруг себя сформировал такой мыльный пузырь, что ко мне много подобной тематической информации доходит. Отбираю лишь единицы, стараюсь транслировать в мир. Только то, что может что-то рассказать. Я таким образом выражаю любовь к городу, понимаете?
Справка:
Артем КОСТЮК (родился 26 декабря 1985 года в Днепре (тогда — Днепропетровск). В 2006 окончил Колледж электрификации Днепропетровского государственного аграрного университета. С 2006 — автор и руководитель проекта «Metro.dp.ua — сайт Днепровского метрополитена». В 2016 г. создал авторский блог, посвященный изучению истории Днепра. В 2019 г. запустил авторский Telegram канал о городе и основал проект «OldMaps.dp.ua — интерактивные исторические карты Днепра». Основное место работы — дизайнер в офисе всеукраинской сети магазинов.
Широкой общественности имя Артема стало известно в конце мая этого года, когда он, работая с архивной аэрофотосъемкой, обнаружил точное расположение фундамента Лазаревской церкви, где, как известно, был похоронен Александр ПОЛЬ — предприниматель, краевед, меценат и общественный деятель, ключевая фигура в истории Приднепровья в целом и Днепра в частности. Мэр города Борис ФИЛАТОВ считает нахождение могилы Поля своей миссией. В любом случае на фундаменте церкви в Севастопольском парке сделают пантеон почетных жителей Днепра.
Источник: День
