Украинский кинематограф в последнее время не слишком щедр на премьеры: отчасти тому виной пандемия, однако не только она. Оказывается, иногда процесс киносъемок тормозится чисто по идеологическим соображениям – именно такая ситуация сложилась с картиной «Тарас. Возвращение». К счастью, лента о Кобзаре в итоге все-таки вышла в прокат, и зрители смогли увидеть ее и оценить игру актеров. Особенно хотелось бы отметить прекрасную работу в этом проекте нашей землячки – молодой талантливой актрисы Анна Топчий-Огий. О том, как проходили съемки, а также о своем пути в большое кино она рассказала во время презентации фильма в кинотеатре «Кино Тема».
– Фильм «Тарас. Возвращение» снимался четыре года. Почему так долго?
– Чиновникам из Госкино не нравилось, что Тарас у нас получался нетипичным, «не
пьедестальным», а простым человеком, хотя свободным и сильным. В общем, Тарас был
новаторским, и картина три года не выходила на экраны: мол, не формат. Режиссер Александр Денисенко боролся за выход этого фильма, как мог. Во многом благодаря всеукраинскому флэшмобу, в котором приняли участие представители 13 стран, а творческую группу фильма пригласили в Америку и другие страны, где есть большие украинские диаспоры, лента все-таки смогла попасть в прокат. Хотя перед премьерой фильм практически нигде не рекламировался, что тоже очень странно.
– Расскажите, пожалуйста, о вашей роли в этом фильме. Насколько она оказалась вам близка?
– Я сыграла Агату Ускову – жену коменданта Новопетровской крепости. Эта женщина четыре года – с 1853 по 1857 – провела вместе с Тарасом Шевченко. Об этой истории мало известно, поскольку Казахстан был малоизученной страницей в жизни Шевченко. Говорят, что между Тарасом и Агатой были очень сильные чувства. Они часто вместе гуляли, он читал ей стихи. Она – профессорская дочь, высоко интеллектуальная. В своих дневниках Тарас тогда писал, что он влюблен, что нашел идеал женщины. Супруги Усковы потеряли двоих детей – одному из них Шевченко сделал авторский памятник. Также он рисовал портрет Агаты. По крепости ходили слухи об их романе. Но в одном из писем Усковой говорится о том, что они просто дружили. Очень хорошо относился к Кобзарю и муж Агаты, благодаря которому Тарас Григорьевич был освобожден от службы в крепости. Эти люди не только постоянно опекали поэта и художника, принимали его у себя в доме, но и поставили Шевченко памятник в Казахстане.
– Сколько времени длились съемки и где?
– Съемки проходили в двух странах, на 38 локациях со 112 актерами. Я снималась в павильоне в Одессе. И мне очень жаль, что не участвовала в тех съемках, которые были в Казахстане – возможно, тогда я бы по-другому сыграла свою героиню. В Одессе я снималась 21 день в декабре 2016 года, а потом в мае 2017-го была еще одна сцена с Шевченко. От Александра Денисенко я узнала, что съемки в Казахстане проходили в очень сложных условиях. Стояла невозможная жара, нечем было дышать. Однако буквально в течение получаса погода могла резко поменяться: поднимался холодный пронизывающий ветер. Часто снимали в пустыне, куда нужно было проехать сотни километров по бездорожью. Вокруг ползали каракурты, скорпионы… А если случайно забывали взять с собой воду, то это был вообще ужас. Непредвиденные ситуации часто бывали и с лошадями: актеры садились на них, и животные неслись, что есть мочи… В Украине абсолютно не налажен процесс подготовки к съемкам. Актер приехал на площадку, ему усы быстро налепили – и вперед, в кадр.
– Анна, вы родились в Днепропетровской области, учились в Днепре. Какие воспоминания у вас связаны с нашим краем?
– В 15 лет я переехала в Днепр из Апостолово. Снимала квартиру возле железнодорожного
вокзала – на улице Курчатова. Моя жизнь тогда поменялась кардинально. Я уехала из маленького городка, в котором процветало пьянство. Наверное, быть актрисой – мое призвание, хотя в детстве хотела стать юристом. Творческих людей у меня в семье нет, мой покойный отец был против того, чтобы я стала актрисой. До сих пор вся моя семья не поддерживает мой выбор профессии, считая ее несерьезной. Я же очень рада, что состоялась в ней, благодарна своему педагогу в Днепропетровском театрально-художественном колледже Григорию Богомазу-Бабию. Я тогда попала в очень хорошую мастерскую, где меня научили самостоятельности, труду. Когда я летела в Нью-Йорк, чтобы презентовать фильм о Шевченко, размышляла: разве могла я такое себе представить в 15 лет? В те времена, когда я росла среди невежества?
– И все-таки у вас получилось вырваться из привычного круга. Как вы думаете, благодаря чему?
– К поступлению в колледж я очень тщательно готовилась. Решила, что если не пройду на
бюджет, то вообще не буду заниматься этим. Мне почему-то всегда казалось, что за творчество нельзя платить. И вот я поступила, и это меня спасло! Сегодня я каждый день благодарю Бога за эту профессию. Она такая интересная и необычная… Моя мама занималась мелким бизнесом, продавала товары. Я каждую ночь видела, как она писала какие-то отчеты. А я по ночам учу тексты о Шевченко, да еще и получаю за это деньги. Просто фантастика! К тому же, испытываю катарсис на театральной сцене или сидя в зале, когда занимаюсь режиссурой. Планов очень много: например, хочу поработать в Европе. Десять ближайших лет намерена посвятить театру и кино. Что потом? Возможно, буду писать книги. В детстве я пережила очень много психологических травм. Но благодаря своей профессии, которая предполагает постоянное перевоплощение, смогла залечить их. Сегодня я теплотой вспоминаю свои первые роли на сцене колледжа, в котором мы, студенты, буквально ночевали. Потом я пять лет отучился в Киевском институте им. Карпенко-Карого. Так вот, могу сказать, что там студенты намного более покинутые что ли. Основные педагоги там – звезды, на занятия приходят редко, не то, что в Днепре. Поэтому хотя я и проводила каждый день в колледже с 8.30 до 21.00 в течение трех с половиной лет, все равно это было лучшее время! С удовольствием приезжаю в Днепр, когда есть возможность. Он за эти годы стал гораздо более европейским и современным. Крутой и классный город!
– А каким образом в вашей жизни, помимо актерства, появилась режиссура?
– Во время учебы в колледже я прочитала «Триумфальную арку» Ремарка и захотела сделать
постановку этого произведения. И у меня получилось! Я решила учиться этому, хотя многие меня не понимали: мол, женщина, а тем более, актриса не может быть режиссером. Но актер и режиссер – это совершенно разные состояния. Когда ты на сцене – происходит экстраверсия, ты играешь чужую жизнь и обмениваешься эмоциями со зрителями. А режиссер похож на дирижера: происходит интенсивная мозговая деятельность, должна работать логика, разрабатывается стратегия, тактика. Поэтому я не знаю, кем лучше быть – режиссером или актрисой. Это абсолютно разные вещи.
– Хватает ли у вас при такой загрузке времени на личную жизнь?
– Сейчас уже да, потому что я ушла из всех театров. Работала в Одессе, потом в Киеве – по три года в Молодом театре, Театре на левом берегу и в театре им. И. Франко. Поняла, что я – не человек системы. Не могу играть то, что не хочу. Не готова мириться с ситуацией, когда меня назначают на роль, а она не соответствует моему мировоззрению. В театрах у нас немного рабская система, к тому же там есть унизительные вещи – например, сексуальное домогательство. Теперь я сама выбираю различные проекты, мой график мне очень нравится. Раньше я жила исключительно работой, а сейчас понимаю, что она должна быть только на пятом месте. На первом – здоровье и красота, затем – взаимоотношения с мужчиной, социальная реализация, родовые связи и друзья. И только потом – работа. Потому что можно быть Фаиной Раневской, но при этом – несчастной одинокой женщиной. Это очень печально и не про меня. Мне еще нужно реализоваться как матери, я об этом уже думаю. Количество перешло в качество, я сама программирую свою жизнь, и меня это устраивает.
Юлианна Кокошко